Эдгар Аллан По – Страшные рассказы – 2021

Действительно, нужно быть сумасшедшим, чтобы ожидать этого при таких обстоятельствах, когда мои собственные чувства отвергают свои показания. А я не сумасшедший, и, во всяком случае, мои слова – не бред. Но завтра я умру, и сегодня мне хотелось бы освободить мою душу от тяжести. Я намерен рассказать просто, кратко и без всяких пояснений целый ряд чисто личного, семейного характера. В своих последствиях эти события устрашили, замучили, погубили меня. Однако я не буду пытаться истолковать их. Для меня они являются не чем иным, как ужасом, для многих они покажутся не столько страшными, сколько причудливыми. Впоследствии, быть может, найдется какой-нибудь ум, который пожелает низвести мой фантом до общего места, - какой-нибудь ум более спокойный, более логичный и гораздо менее возбудимый, чем мой, и в обстоятельствах которые я излагаю с ужасом, он не увидит ничего, кроме ординарный последовательности самых естественных причин и следствий.

Подготавливая мероприятие ко дню рождения Эдгара Аллана По решил освежить в памяти несколько его текстов. Не издавали Аллана По у нас только ленивые и выбор был обширен, даже исходя из книжных полок (было найдено штук пять изданий в коллекции; не помню откуда). И большие антологии, и издания с иллюстрациями, и в твердом переплете, и в мягком – издания По можно найти в любом удобном виде, под любой кошелек и размер. Мой выбор пал на издание 2021 года серии Horror Story от издательства Рипол Классик. Рассказам более ста лет, печатают их достаточно часто, что же могло пойти не так в этом издании? Оказалось, очень многое.

Каким образом из области красоты я заимствовал образ чего-то отталкивающего, символ умиротворения превратил в уподобление печали? Но как в мире нравственных понятий зло является последствием добра, так в действительности из радости рождаются печали. Или воспоминание о благословенном прошлом наполняет пыткой настоящее, или муки, терзающие теперь, коренятся в безумных восторгах, которые могли быть.

В сборнике «Страшные рассказы» собрано восемь рассказов. Здесь не собраны все известные, привычные для любителей По тексты, но этих будет достаточно, чтобы напомнить себе как хорошо писали два века назад, а для нового читателя этого хватит, чтобы понять, насколько Аллан По будет интересен и стоит ли читать остальные его рассказы. В книгу добавлена статья Бодлера, в которой он очерняет первого библиографа По и рассказывает некоторые интересные моменты – это стоит прочтения, информация занимательная.

Кот сопровождал меня по круглой лестнице и, почти сталкивая меня со ступенек, возмущал меня до бешенства. Взмахнул топором и забывая в своей ярости ребяческий страх, до того удерживавший мою руку, я хотел нанести животному удар, и он, конечно, был бы фатальным, если бы пришелся так, как я метил. Но удар был задержан рукой моей жены. Уязвленный таким вмешательством, я исполнился бешенством, более чем дьявольским, отдернул свою руку и одним взмахом погрузил топор в ее голову. Она упала на месте, не крикнув.

На этом абзаце хорошая часть статьи закончится и дальше пойдут душевные изливания, которые не связаны с прекрасными рассказами, которые как оказалось, перечитываются с удовольствием по прошествии лет. Дальше разговор пойдет конкретно об этом издании книги, где добавлю еще энное количество размышлений. Если вам они не интересны, промотайте до последнего абзаца – там будет выжимка, передающая общее настроение.

Стены были разрушены, исключая одной. Сохранилась именно не очень толстая перегородка; она находилась приблизительно в середине дома, и в нее упиралось изголовье кровати, на которой я спал. Штукатурка на этой стене во многих местах оказала сильное сопротивление огню – факт, который я приписал тому обстоятельству, что она недавно была отделана заново. Около этой стены собралась густая толпа, и многие, по-видимому, пристально и необыкновенно внимательно осматривали ее в одном месте. Возгласы «странно!», «необыкновенно!» и другие подобные замечания возбудили мое любопытство.

Так как в последнее время решил писать обо всех книгах, которые читаю (это можно заметить по разноплановости литературы, появляющейся на сайте), не написать об этой книге оказалось невозможно. Издание выделяется не только словесным вороном на обложке, но и как минимум двумя критическими провалами, из-за которых, при наличии других изданий По, перекрывающих здешние рассказы, эту книгу можно выбросить, несмотря на то что за нее были заплачены какие-то деньги.

То была леденящая, ноющая, сосущая боль сердца, безотрадная пустота в мыслях, полное бессилие воображения настроить душу на более возвышенный лад. Что же именно, подумал я, что именно так удручает меня в «доме Эшера»? Я не мог разрешить этой тайны; не мог разобраться в тумане смутных впечатлений. Пришлось удовольствоваться ничего не объясняющим заключением, что известные сочетания весьма естественных предметов могут влиять на нас таким образом, но исследовать это влияние – задача непосильная для нашего ума.

Первая – очень много проблем с пунктуацией в текстах, на минуточку, печатающихся уже несколько десятков лет. Возможно, уже отвык читать сложнопостроенные предложения и обосабливание их частей иногда вызывало приступ ступора. Долгое время думал сравнить разные издания на предмет схожести некоторых эпизодов, но понял, что махать руками и кричать, что в тексте «ошибка вот в этой запятой» нет смысла, хотя бы потому что пока это только мое ощущение текста (которое скорее всего неправильное) и с этим провалом можно, в общем-то, жить.

В промежутки просветления ее несчастие действительно огорчало меня, и я, принимая глубоко к сердцу это полное разрушение ее нежного, прекрасного существа, не мог не размышлять горестно и неоднократно о тех удивительных средствах, с помощью которых так внезапно произошла такая странная насильственная перемена. Но эти размышления отнюдь не соприкасались с основным свойством моего недруга и отличались таким же характером, каким оно отличались бы при подобных обстоятельствах у всякого другого. Верный своему собственному характеру, мой недуг упивался менее важными, но более поразительными изменениями, совершавшимися в физическом существе Береники, - особенным и самым ужасающим искажением ее личного тождества.

Второй провал – критический. Дико не люблю, когда редактор и корректор попустительски относятся к своей работе. Для издателя любая книга – это просто книга. Хорошая она, плохая – это субъективно. Для коллекционера, да и просто человека, который потратил деньги, купил именно эту книгу и потратил свое время, прочитав ее – это совершенно иное отношение. Именно поэтому, книга, где на каждой четной странице имя автора указано как «Алан» — это действительный провал. Контроль качества на высшем уровне! На этом фоне непроставленные точки в концах абзацев не такая уж и большая ошибка, верно?

Но настало время, когда таинственность моей жены стала тяготить меня, как какие-то чары. Я не мог дольше переносить прикосновения ее бледных пальцев, тихого звука ее мелодичного голоса, блеска ее печальных глаз. И она знала все это, но не возмущалась: она, по-видимому, замечала мою слабость или безумие и, улыбаясь, называла это роком.

Внутреннее успокоение себя с этим изданием не сработало: большинство даже не заметит такую «маленькую оплошность», а вот меня это выводило из состояния душевного равновесия каждый раз, когда поднимал глаза в верх страницы. Хуже такого провала только книги, которые выпускаются большим тиражом в откровенно плохом переводе, получают волну негатива и издается «исправленная версия», за которую еще раз надо заплатить. Для кого-то ошибка в имени автора – не повод метать молнии, вот только в начале статьи специально сделал акцент на количество изданий и как давно они выходят.

У меня еще сохранилось несколько из моих прежних чувств, что я сначала крайне огорчался, видя явное отвращение со стороны существа, которое когда-то так любило меня. Но это чувство вскоре сменилось чувством раздражения. И тогда, как бы для моей окончательной и непоправимой пагубы, пришел дух извращенности. Философия не занимается рассмотрением этого чувства. Но настолько верно, что я живу, настолько же несомненно для меня, что извращенность является одним из самых первичных побуждений человеческого сердца – одной из основных нераздельных способностей, дающих направление характеру человека. Кто же не чувствовал сотни раз, что он совершает низость или глупость только потому, что, как он знает, он не должен был бы этого делать? Разве мы не испытываем постоянной наклонности нарушать, вопреки нашему здравому смыслу, то, что является Законом, именно потому, что мы понимаем его как таковой? Повторяю, этот дух извращенности пришел ко мне для моей окончательной пагубы.

В остальном же книга не сильно отличается от собратьев по серии: желтоватые толстые страницы, которые дают объем, но уменьшают вес, сносная печать на страницах, примерно одинаковый по цветовому решению корешок, не выделяющийся на полке с серией. Добавленная статья Бодлера хоть как-то выделяет это издание на фоне остальных. Больше особых плюсов (особенно за цену книги) найти не могу.

И, как будто нечеловеческая сила этих слов имела силу заклинания, высокая старинная дверь медленно распахнула свои тяжкие черные челюсти. Это могло быть действием порыва ветра – но в дверях стояла высокая, одетая саваном фигура леди Магдалины Эшер. Белая одежда ее была залита кровью, изможденное тело обнаруживало признаки отчаянной борьбы. С минуту она стояла, дрожа и шатаясь на пороге, потом с глухим жалобным криком шагнула в комнату, тяжко рухнула на грудь брата и в судорожной, на этот раз последней, агонии увлекла за собою на пол бездыханное тело жертвы ужаса, предугаданного им заранее.

Если вы хотите почитать рассказы По, купите сразу большую антологию. Да, ее с собой не поносишь, но она будет стоять на книжной полке одна и больше книг писателя не потребуется. Не особо помню в каком бреду я был, покупая очередную книгу Аллана По, но как-то она оказалась у меня на полке. Лучше бы я ее не открывал и не читал: визуально книга хорошо смотрится – на этом стоило и остановиться.

Так вот в чем дело. Вы забрали себе в голову, что я сумасшедший. Сумасшедшие не знают ничего. Но вы бы только посмотрели на меня. Вы бы только посмотрели, как умно я все устроил – с какой осторожностью, с какой предусмотрительностью, с каким притворством я принялся за дело! Никогда я не был более предупредителен к старику, нежели в течение целой недели перед тем, как я его убил.