Олег Кожин – Зверинец – 2020

- А того, что не страшно ни фига, – продолжил я мстительно. – Вот оборотень, как в «Вое», или «Чужой», например, – это страшно, обосраться просто! А человек-осел – лажа полная. Я бы его и в детском садике не испугался. Что он сделает? Морковку схрупает?!

Первый сборник рассказов Олега Кожина «Зверинец» попал к нам в руки уже после прочтения «Шкафа с кошмарами». На самом деле, именно восторг от «Шкафа» заставил нас пересмотреть очередность чтения книг (в которой после знакомства с сериями «Самая страшная книга» и «Horror Zone» зарубежных авторов становится все меньше и меньше). Многие читатели говорили, что это лучший сборник Олега, мол, подборка лучших рассказов, от которых дух захватывает. От рассказов и правда может захватить дух, но «Зверинец» нам понравился не больше, чем «Шкаф».

Белая трость неспешно отстукивала метры, голос ее становится все четче и увереннее. Так гвозди заколачивают в деревянную крышку, обшитую изнутри красным бархатом. С таким звуком идут часы, отмеряя последние минуты жизни. Так мертвый палец стучит в окно, дожидаясь, пока ты услышишь, выглянешь и увидишь.

Идеальное время начало чтения книги – первый снег и заморозки – немного подпортил прелесть первых рассказов (повторное чтение вне погодных условий исправило это впечатление). Вступительные рассказы не совсем о снеге, но промозглое, холодное дыхание большого холодильника для мяса или сухой подземный бриз нижних этажей бункера, совместно с серостью за окном создавали впечатление зимы, наступившей или приближающейся. Данное впечатление исправилось благодаря: изменению погоды на нехарактерное ноябрьское тепло, последующим рассказам и финальному перечитыванию.

Каким чудом сошлись признанная красавица и невыразительный очкарик, не понимали, похоже, даже они сами. За Диной Хайдуллиной увивался весь пятый курс, а она почему-то выбрала не спортсмена, не мажора, не отличника, а этого доходягу, все достижения которого укладывались в одно, звучащее как диагноз, слово – кавээнщик.

Хоть немного надоело, но мы продолжаем дивиться и радоваться вариативности рассказов в каждом новом сборнике – «Зверинец» не исключение. Разнообразие, разносторонность фантазии, создающей рассказы, позволит читателю найти в этом сборнике рассказ на любой вкус и цвет. Здесь встретятся монстры, медленно проследуют зомби, ужасные легенды детского лагеря заставят поверить в необычное, жертвоприношения, фотографии станут реальностью, а маленькие существа будут помогать охотиться.

Поздний ужин падал в желудок, чай приятно пах лимоном и сливами, негромко бубнили телевизор и мама, а где-то в подкорке ворочался щетинистый костлявый упырь. Ночь окружила дом, припав влажным лицом к окнам, Мишка видел, как ее тяжелое дыхание оседает на стеклах за тонким тюлем. Где-то там, во мраке, обитал черный как сажа кошмар, слившийся с темнотой, которая его породила.

Многие рассказы никак не хотят улетучиваться из головы: слишком сильно запали. В основном запали по-хорошему, но один запал из-за его странности. Предпоследний рассказ больше вписывается в канон «отечественного фэнтези», в котором главная героиня-воительница (конь на скаку, горящая изба, все как надо) идет против привычных устоев и решает спасти от злобных человеков «эку-невидаль». Финал не разочарует, читается интересно, но вопрос принадлежности зверинцу для нас остается открытым.

Мир болтало из стороны в сторону. Какое-то обезумевшее божество затолкало реальность в блендер и включило максимальную скорость в надежде сотворить из нее нечто единородное. Невозможно было определить, где верх, а где низ, где право, а где лево. Мир подбрасывало, точно телегу на ухабах, и вместе с ним взлетал и падал, больно ударяясь о стенки черепной коробки, Юркин мозг.

Очень хочется выделить два рассказа, неясно почему запавшие – «Вериярви» и «Вольк». Один о тяжелой судьбе подростков, едущих в деревню (классическое начало слэшеров), где с главной героиней происходят страшные вещи, но не такие, как мы привыкли по канону жанра, а еще более жуткие. А «Вольк» - одно название погружает в бессознательное прошлое, в котором с речью не было такого количества проблем как сейчас (просто тогда ничего не ожидали и как бы ты не коверкал слова – это выглядело мило). Но у этого «Волька» проблем с дикцией нет. И сил ему не занимать.

Окунувшись в холодный, дрожащий от комариного звона воздух, Софья почувствовала, что «отъезжает». В темноте по улочкам вымершего села плутала вовсе не она, а пустое, выпитое до дна тело. Ползущий с болот ядовитый туман окутывал мягкими парами, бесстыже забирался под юбку и в разорванный вырез кофты. Гудели неугомонные комары, пробуя на вкус ее голые руки и ноги. Мертвые дома разглядывали Софью выбитыми глазницами, в предвкушении щеря перекошенные рты-заборы. Сверху скалилась хищная оголодавшая луна. Вдалеке угрюмо ухал сыч. В странном состоянии на границе жизни и смерти Софья петляла среди гниющих домов.

Простое построение предложений, не резкое, но и не монотонное повествование, сдобренное «северным колоритом» и создает отличительный стиль Кожина (мнение основано на чтении двух книг и может отличаться от действительности). Даже самый знойный, солнечный день из-под его пера будет веять легким морозцем и мурашками. Это, а еще и монстры, которые не всегда являются мифическими созданиями, притягивают к книге, не отпуская, пока «еще один рассказ» не будет дочитан.

Старческий голос скрипел несмазанными дверными петлями. От него несло падалью и дыбом вставала шерсть на загривке. Но хуже всего – он не звучал. Он был. Рождался прямо в голове, где-то между виском и левым ухом, и дрожал там натянутой тетивой.

По качеству издания к книге никаких вопросов: бумага, хоть и газетная, добавляющая объема книге, практически невесома, что хорошо скажется на транспортировке и чтении в любом удобном месте. Печать на страницах четкая, но это не спасает в условиях малой освещенности – перед сном буквы могут сливаться в коричневый фон станицы. Переводчиков в издании нет (лишний раз нам не позориться, пропуская плохую работу мимо), а редакторская работа выполнена на совесть. Разве что яркость обложки можно было чуть повысить – не сразу на фоне деревенских домов смогли увидеть призраков-мертвецов-зомби-бабаек.

В истории Алого хотелось верить. Замогильно-жуткие, неправдоподобные, они превращали наш захудалый шахтерский городишко, навеки вмерзший в стылую северную землю, в таинственное, опасное и чертовски любопытное место. Стоило Сереге раскрыть рот, и оттуда, сквозь частокол неровных, подточенных кариесом зубов, в наш мир лилась сказка.

Если итог все еще неведом, после прочтения, то скажем, что уровень рассказов «Зверинца» для нас находится на очень высоком уровне – либо нам еще не попадались «средненькие» книги серии «ССК» (вполне возможно), либо их не существует (маловероятно). Рассказы Кожина не оставят любителей хоррора и мистики равнодушным – минимум треть работ (совестно говорить «большая часть») пройдут проверку временем и даже через год мы сможем вспомнить, о чем эти рассказы и получить от них не меньше удовольствия, чем читая в первый раз.

Когда же машина остановилась около ничем не примечательного ангара, он испытал легкое разочарование. С десяток подобных зданий они миновали по пути сюда. Отчего-то Бехтереву казалось, что Зверинец должен выглядеть иначе. Как именно, он и сам не знал, но уж точно не как скучная бетонная коробка с двускатной крышей.