Stephen Graham Jones – The Only Good Indians – 2020

Так всегда и происходит в фантастических романах. Злой волшебник или подлый друид закладывает в свой план приговор самому себе, и вроде как понимает, что ему не следует этого делать, или существует некое правило в волшебном царстве, по которому тот должен пропустить одну чешуйку на брюхе дракона, чтобы дать слабым противникам один шанс из тысячи.

Крамольные похождения бравых компаний в количестве четырех человек использовались уже не раз и будут продолжать пользоваться успехом. Наверняка, существует некое исследование, подтверждающее, что четыре архетипа персонажей – это идеальное количество для создание разносторонних, противоположных, по-своему интересных, оригинальных персонажей. Магическое число четыре может иметь скрытое, потаенное, неизведанное значение, крайне важное для культурного кода, либо быть просто интересным совпадением.

Когда глаз моргает, у Льюиса вырывается негромкий, совершенно непроизвольный крик, он отшатывается назад, отпускает перекладину лестницы, взмахивает руками, стремясь сохранить равновесие, и в эту секунду невесомости понимает, что момент настал: он уже израсходовал все бесплатные купоны на спасение от кладбища, и на этот раз он упадет, и угловой кирпич «домашнего очага», выступающий вперед больше, чем обычно, размозжит ему затылок.

Вот и в романе «Только хорошие индейцы» число четыре используется для количественного обозначения коренных индивидов, отличных друг от друга и по-своему интересных. Четыре друга, выросшие в одной резервации: каждый со своими желаниями и планами (далекоидущими и возвышенными или низменными и простыми), каждый видит свою жизнь через призму культурного и родового наследия, каждый доволен тем, как у него получилось выжить до нынешнего состояния, но небольшой, легкий, давящий груз ответственности, отягощенный содеянным, лежит на плечах, не сильно притягивая их к земле.

Ими выстрелили во взрослую жизнь, и они теперь мотались из стороны в сторону, как безумные, пытаясь найти прямую дорогу. И если нашли? Попал в «яблочко», парень. Счастье. А если не нашли? Примером служили подростки под каждым невесом города, пьющие из бутылок в бумажных пакетах. Белые кресты по обочинам дорог. Печальные мамы повсюду.

Стивен Грэм Джонс решил добавить немалую частичку своей крови в сюжетную линию романа, перенося все тяготы коренного народа, обитающего ныне в резервациях, страдающего от недружелюбия, недоверия и некоей формы агрессии к отличающимся от подавляющего большинства людей. Весь роман пронизан громкими воплями об ущемлении, надежде на лучшую жизнь и стремлении не отличаться от окружающей массы. Прямого упоминания недовольства цветом кожи в романе и нет (не считая инцидентов с пьяными людьми), между строк легко проглядывается здоровый, непреклонный росток гордости за отчизну.

- Даже не знаю, зачем я к тебе зашел, - говорит Гейб, протискивается мимо папаши и толкает входную дверь, которую сам когда-то навешивал, в тот день, когда выпил порядочно пива. Не его вина, что она висит криво. У того, кто делал дверной короб, должно быть, не было угольника. Или виноваты те, кто заливал фундамент. Или тот, кому вообще пришло в голову сделать двери.

Разделив все это на четыре неравные части, каждый из его героев олицетворяет несбывшуюся в жизни, но красиво страдающую в романе сторону жизни. Каждый индивид рассматривает жизнь «до события», как то, что подготавливало его к тому, что случилось «после события». Одна небольшая охота, само собой всей компанией, небольшое углубление в красную зону, маленькое наплевательство к прописным и неписанным законам, помогает друзьям внестись на финишную прямую жизни, а роману развиваться.

Женщина с головой, не похожей на голову человека. Она слишком тяжелая, слишком длинная. Когда она поворачивается и смотрит на него своими широко расставленными глазами, он поднимает руку, чтобы заслониться от нее, спрятаться, но уже слишком поздно. Уже десять лет как поздно. С тех пор, как он нажал на тот курок.

Являясь священным животным, вапити (в простонародье – олень), по совместительству выполняет роль развлечения, за которым надо бегать по лесам, стараясь не спугнуть оного, части которого отлично продаются, и выискивание подходящей добычи может как сплотить и до того уже дружных людей, так и создать развилку их жизненных путей, разделив одну прямую линию дружбы на четыре коротких отрезка. Бряцание орудий, готовых к работе, машина на последнем издыхании, неудачный выбор маршрута – все действия приводят четверых друзей в злополучное место, из-за которого жизнь пойдет крахом. И вроде особого хоррора в убийстве животных нет, но когда олень начинает охотиться на бывших друзей – вот тут уже становится интересно.

И этот младенец, этот эмбрион или зародыш, этот теленок свернулся там, внутри, похожий на фасолину, и прижал голову к груди, будто собирался посмотреть на него из кровавых внутренностей матери, будто собирался вскочить на четыре тонкие, дрожащие ножки и уйти прочь, вырасти, но так и не развиться до конца, поэтому он бы в конце концов остался большеглазым гладкокожим зародышем весом в семьсот фунтов, вечно ищущим свою погибшую мать.

Манера построения предложений и подбора слов Грэм Джонса интересна тем, что даже вчитываясь и глубоко анализируя мелочные предложения, прочитав книгу у читателя останется странное психологическое послевкусие: «А был ли мальчик?». Непривычному к нестандартным и нечасто упоминаемым культурам читателю, в начале будет сложно представить Оленя, как существо, пришедшее из древних сказаний, поверий, небылиц – не так как корова в Индии, но Олень – важный герой культуры. Скелет головы оленя на обложке, использованный не в одной десятке фильмов ужасов, поможет воображению создать картину действительности, обращенную к читателю.

Вот пример: три суки Кассиди, каждая из которых норовила быстрее других вцепиться зубами в руку. Черная, с отметиной, Медведица, мать двух других. Раньше был еще щенок, которого он назвал Толстяком, потому что он и был толстяком, но кобелей не устраивает необходимость все время оставаться рядом с прицепом, вот в чем проблема. Толстяк однажды отправился на назначенное самому себе патрулирование, которое, как догадывался Кассиди, заключалось просто в поисках суки в течке или возможности подраться, и он, должно быть, нашел или то, или другое, потому что в следующий раз Кассиди увидел его, когда они с Джо отъехали на лошадях на пару миль от города, чтобы как-то убить вторую половину дня. Толстяк превратился в жалкий половичок из шерсти.

Качество книги, как мы понимаем, у всей серии стандартное и выглядит вполне приемлемо: не самые тонкие страницы, не самая дешевая прошивка корешка, не самый тонкий картон на обложке – твердое «удовлетворительно», стремящееся к «хорошо». Ясно для чего сделаны эти уступки и поэтому на них можно закрыть глаза. Качество перевода, редакторская и корректорская работа в какие-то моменты может вызывать недоумение, но серьезных ошибок или критичных ляпов замечено не было. Именно поэтому и «стремящееся к хорошо».

- Вот дерьмо, - произнес Касс, как обычно, и Рикки отозвался непременным уточнением:

- Бычье дерьмо, - тыча носком сапога в свежую черную кучу какашек, заостренных с одного конца, а не с обоих. В девяти случаях из девяти это указывало на самца, не на самку.

Темно-синяя полоска, выделяющая определенную серию книг в издательстве, позволила надеяться на недурственное времяпрепровождение, которое благополучно закончилось чтением в общественном транспорте. Эстетически, выделять книги таким образом – хороший ход для выделения своей продукции, но не самый хороший для любителей пособирать книжки на полках. Возможно, если тенденция покупок книг издательства продолжится, то момент, когда полоска будет не на одной книге, а на нескольких, скрасит общее впечатление и не будет замыливать глаз.

Ей известна шутка насчет того, что индейцы похожи на крабов в ведре, они всегда втаскивают обратно того, кто уже готов выбраться из ведра, но она считает, что они больше похожи на лошадей, тянущих плуг в старину, все они просто шагают прямо по своей собственной борозде, стараясь не замечать, что происходит рядом с ними.

Издательство «INSPIRIA» за последние пару лет умудрилось выпустить огромное число книг, позиционируемых как хоррор, усиленных характерными для жанра обложками, честно признаться, привлекающими взгляд, но на деле им не являющимся. Психологический триллер, который позволяет придумывать, додумывать и обдумывать сюжет в разных вариациях – хороший выбор книги на пару вечеров, но ожидаемого (спасибо контекстной рекламе и громким заголовкам) восторга от чего-то нового нам она не принесла. При вполне адекватной цене и обычном качестве издания, возможно, стоит дать «Индейцам» шанс – своего читателя книга уже нашла.

Гейб выпрямляется в полный рост, он всегда чувствует себя настоящим традиционным индейцем, когда спина у него прямая, как шомпол, - ну, когда он выгляди так, словно ему в задницу воткнули палку.