Richard Laymon – The Cellar – 1980

- Ну давай, червяк! Упырям это понравится! Смотри, как пялятся. Покажи им кровь! Они здесь ради этого! – она поднялась на колени и порвала сарафан на груди. Для такой миниатюрной женщины груди у нее были громадные. Они раскачивались над ее животом, как переполненные мешки. – Покажи им представление! Покажи им кровь! Рви мою плоть! Им это нравится!

Общаясь о литературе с разными слоями людей из хоррор-сообществ, открыл для себя интересную особенность касательно Ричарда Лаймона: его работы или нравятся или нет. Это звучит как банальная истина, но как бы просто это не звучало, ни один знакомый не характеризует его романы как «нормальный», «хороший» или любым другим «усредненным» значением хорошести. Его романы – либо «шедевр, от которого нельзя быть не в восторге», либо «отвратительная писанина, которую скучно читать».

Рой вновь перебрал все в уме: как Карен раскололась и рассказала о Малькаса-Пойнт; как она удивилась, когда он, вместо того чтобы уйти, заткнул ей рот кляпом и взялся за дело всерьез, пока она не умерла; как он прятался в коридоре и ждал, когда вернется с работы Боб; как Боб затряс головой и застонал, войдя в спальню и увидев висящую на двери жену; какой звук издала голова Боба, когда ее расколол топор; свечу, аккуратно установленную в круге скомканной бумаги точки так же, как в первом доме. Может быть, какой-то гость погасил огонь? Может, отчего-то погасла свеча? Если свеча погасла, то, вероятно, трупы еще не нашли.

Мне работы Лаймона нравятся, как минимум благодаря его персонажам. Являясь большим фанатом Элмора Леонарда, который почему-то не издается у нас более десяти лет, с уверенностью могу сказать, персонажи Лаймона, по своей «крутости» и манере диалогов, очень сильно похожи. Не всегда переводчикам удавалось перенять суть toughguy’ев и персонажи общались литературным языком. Также, у Леонарда, персонажи в основном они умирают от оружия, а у Лаймона, погибают от какой-то чертовщины. Возможно, с оружием. И погибают все. Почти.

- Добро пожаловать в Дом Зверя, - благоговейно произнесла она низким хриплым голосом. – Меня зовут Мэгги Кач, и я – его владелица. Я начала водить в дом посетителей еще в тридцать первом году, вскоре после того как трагически оборвались жизни моего мужа и троих детей. Вы можете задаться вопросом: зачем кто-то станет показывать посторонним людям свой дом, связанный со столь личной утратой? Ответ прост – деньги.

«Подвал» понравился тем, что в нем два основных зла: кто-то, кто убивает в «Доме Зверя» - домашнем музее, сделанном на основе резонансных историй убийств, что для маленького городка, который сложно найти на карте, уже событие; и бывший муж, который охотится за своей семьей, живущей надеждой, что он никогда больше не появится в их жизни. И вот, мы имеем реальную опасность в виде мужа, и нечто необъяснимое, мистическое – монстра в доме. Две истории развиваются параллельно, соединяясь в одну к концу.

Донна с ужасом прислушивалась к доносившимся из дома приглушенным крикам и выстрелам. Она опустила взгляд на Сэнди. Девочка стояла окаменев, с раскрытым ртом. Услышав звук разбившегося стекла, Донна снова посмотрела на дом как раз вовремя, чтобы увидеть, как разлетелось окно спальни Мэгги, и из него головой вперед вылетело тело. Нет, не тело. Восковое изваяние Ларри Мейвуда. Но оно кричало!

Насилие ради насилия идет рядом с каждой историей. Совершенно тривиальные ситуации, как и те, которые ожидаешь, оборачиваются кровавой баней, в которой Лаймон, как обычно, не скупится на детали. Насилие происходит постоянно: важное для истории или нет, нужное повествованию или просто для развлечения – это как раз то, что притягивает одних читателей и отталкивает в его романах других. Убери из романа описанную жесть, и история не особо изменится. Хотя, зачем совершать такую глупость, когда текст напичкан до отказа кровью, убийствами и «Зверем».

В Доме Зверя, построенном в 1902 году вдовой Лайла Торна, главаря печально известной «банды Торна», произошло по меньшей мере одиннадцать убийств. Нынешняя владелица, Мэгги Кач, покинула дом в 1931 году, после того как ее муж и трое детей были «разорваны в клочья обезумевшим белым зверем», который, предположительно, проник в дом через окно первого этажа. Вскоре после кровавого убийства миссис Кач организовала в доме дневные экскурсии. Сообщений о происшествиях не было вплоть до 1951 года, когда двое двенадцатилетних мальчиков, проживавших в Малькаса-Пойнт, влезли в дом после наступления темноты. Один из них, Ларри Мейвуд, сбежал, получив лишь незначительные ранения. Изуродованное тело его друга, Тома Бэгли, было найдено следователями на рассвете.

Знаю, что «Подвал» является первой книгой серии: обычно, в продолжениях используются герои первой книги (по канону, хотя бы один), но вот что будет в следующих книгах – представить можно, но скорее всего прогадаю. Тем, кто знаком с творчеством Лаймона не нужно говорить, чем заканчивается первая книга. В его романах добро, хоть и побеждает (относительно), вот только поведать об этом уже никому не может. Так и здесь: одно зло победили, но почти вековая любовь к волосатым спинам, повергла героев. Спойлером сложно назвать, опять же, мы знаем, что в серии четыре книги.

И тут Джони бросилась бежать прочь. Рой опустил руку к лодыжке, вытащил нож. Подбросив его, он поймал оружие за лезвие большим и указательным пальцем и метнул его. Нож перевернулся в воздухе, лезвие сверкнуло в свете костра. Джони почти добежала до темной опушки леса, когда нож настиг ее. Рой услышал звук удара. Девочка изумленно вскрикнула и рухнула ничком. Рой не торопясь снова надел ботинки. Он не стал их зашнуровывать или завязывать. Просто засунул свободные концы шнурков под язычки и встал. Под аккомпанемент хрустевших под ногами веточек и сосновых иголок он пошел к распластанному белому телу.

Как и у Леонарда, романы Лаймона не несут никакой смысловой нагрузки: их можно назвать «экшен-ужасами», которые благодаря быстрому развитию сюжета проглатываются за несколько вечеров, от них получаешь удовольствие во время чтения, но очень может быть, через пару месяцев вы их не вспомните. Для тех, кто читает книги просто убить время – он идеальный писатель. Для тех, кто, все же, хочет что-то запомнить: Лаймон оставит хай концепт книги, умещающийся в одно предложение. И это будет подспорьем, в будущем перечитать его еще раз.

Рекер все стрелял. Сто семьдесят пуль за шесть секунд. Бесконечные шесть секунд. А они всё бежали. Некоторые держали копья. Некоторые теперь были и вовсе голыми. Он выбросил опустевший барабан, поставил новый и продолжил стрелять. Теперь уже все враги были голыми, темная кожа блестела в лунном свете, сияли широкие белоснежные улыбки. Ни у кого не было огнестрельного оружия. Только ножи, мечи и копья.

В его романах нет глубинного сюжета. Все всегда просто. Мама с дочкой, убегая от мужа-зека, пытаются скрыться в неприметном городке, в котором одна достопримечательность – дом, где «Зверь» убивал людей. Крутого парня наняли отомстить за детскую травму. Да, обе группы в итоге встретятся с необъяснимой сущностью, но пришли к этому они без блужданий, без долгих повествований, без конечной точки. И без мозгов.

Вытянув правую руку, Дженсон схватил фонарик и направил его в сторону звуков. Существо разжало зубы, которыми держало мальчика за шею, и повернуло голову. Кожа на его морде была белой и набрякшей, как живот дохлой рыбины. Казалось, тварь улыбается. Затем она встряхнулась, высвобождаясь от тела мальчика. Дженсон выронил фонарик и попытался поднять дробовик. Он услышал негромкий сухой смешок, и на него бросился Зверь.

Качество издания мне понравилось: новая «фишка» добавлять арты в книгу, причем арты очень хорошего качества и интересной рисовки, сильно подкупает и добавляет интереса чтению. Страницы белые, тонковатые, печать четкая. Раздражает, что коллекция Лаймона теперь уже в четырех разных сериях от нескольких издательств, но что поделать. Приятно, что теперь и культовая серия автора будет красоваться на полке. Лаймон и так занимает вполне видное место в книжном шкафу, а с таким красивым изданием его полка преобразится.

«14 апреля. Я собрала корзинку для пикника, и мы с Гленом поднялись на холм за домом. Я приятно удивилась, когда он достал из своего врачебного саквояжа бутылку замечательного французского “Бургунди”. Мы восхитительно провели время, наслаждаясь курицей и вином… И обществом друг друга. Шло время, и наше влечение разгоралось. Мне с трудом удавалось сдерживать моего спутника. Хотя он целовав меня с такой страстью, что у меня захватило дух, я не позвонила ему никаких иных вольностей».

Есть писатели, единожды запавшие, за которыми каждый из нас следит: Лаймон для меня как раз относится к такому виду. Пусть он крайне неоднозначен и не особо популярен сейчас, его романы читать одно удовольствие. Это совершенно «не профессионально», отдавать предпочтения и не замечать бревна в глазу (как это было с Баркером), но мне его книги нравятся. Даже если в них есть огрехи (плохая тенденция – в последнее время книгоиздатели совсем расслабились и часто в книгах находится не мало неприятных косяков), надев кроваво-красные очки, их не замечу, а просто получу удовольствие от истории, в которой помимо «Лаймона» есть еще и интимные фрагменты, которые описываются лучше, чем в любовных романах.

Она почувствовала легкие прикосновения его языка, сначала на одном соске, потом на другом. Потом скользящее давление. Он проник глубоко в нее. Хватая воздух открытым ртом, Донна старалась сдерживаться. Ей не хотелось, чтобы ее услышал Ларри. Но ее выдохи становились все громче, и она ничего не могла поделать с вырывавшимися из ее горла трепещущими звуками. Потом ей стало все равно. Был только Джад, на ней, в ней, он заполнял ее, доводил до невероятного напряжения, которое все росло и росло, пока наконец не оборвалось. Он приглушил ее крик своими губами.