Dan Simmons – Song of Kali – 1985

Есть места, слишком исполненные зла, чтобы позволить им существовать. Есть города, слишком безнравственные, чтобы испытывать страдания. Калькутта – именно такое место. До Калькутты я не верил в зло – во всяком случае, в качестве силы, отдельной от действий людей. До Калькутты я был глупцом.

Первый роман писателя, знакомого по крайней мере нам по фантастической саге «Гиперион» (которая не особо впечатлила) и роману «Террор», экранизированному в виде сериала, благодаря которому ознакомились с первоисточником и книгой Симмонса, написанной по мотивам. Хорошо написанный роман на протяжение чтения образовывал флешбэки с историей о перевале Дятлова, где каких только слухов и домыслов не было. Не уверен, что роман нам понравился, так как сейчас что-либо о нем, кроме стержня сюжета, вспомнить не получается. А вот старая новая книга, вышедшая в серии «Вселенная Стивена Кинга» вполне зацепила.

Было уже поздно, ближе к полуночи, но в раскаленном воздухе пахло ожидающим своего часа насилием. Повсюду в гулком, ярко освещенном зале аэропорта висели портреты шаха, а вокруг крутились охранники и солдаты, без видимых причин державшие оружие на изготовку.

В «Песни Кали» Симмонс переносит читателя в Индию 80-х годов, куда отправляется американский журналист в надежде получить рукопись культового писателя, пропавшего из поля зрения восемь лет назад. Роберт – журналист, со своей женой индийского происхождения и дочерью, отправляются в город Калькутта, некий оплот как культурного, так и прогнивающего мира. Книга вмещает в себя пару дней приключений человека, далекого от инородной, непривычной для своего видения мира культуры, способной благодаря городу сломить любого.

Было нечто в самой калькуттской ночи, что напрямую воздействовало на самые темные закоулки моего рассудка. Короткие приступы почти детского страха когтями вцеплялись в мое сознание, но тут же подавлялись рассудком взрослого человека. Ночные звуки – отдаленные крики, шипящее царапанье, случайные обрывки приглушенных разговоров, когда мы проезжали мимо закутанных фигур, – сами по себе не несли никакой угрозы, но все эти звуки, невольно привлекающие внимание, оказывали то же переворачивающее все внутренности воздействие, что и звук чьего-то дыхания рядом с твоей постелью глубокой ночью.

Огромное влияние на читателя оказывает описание города. Грязный, нечистотный, прогнивший, нищий – лишь малая часть слов, способных описать окружающий Роберта мир. Калькутта является олицетворением всего сущего в романе – город сотен поэтов, с богатейшей культурой, историей, купается в своих нечистотах, изливающихся по дорогам, в смерти людей, сваленных кучами на перекрестке, болью, страданием. Город – то, что заставляет вздрагивать. Это отдельный живой организм, способный как преподнести на ладони блага, так и схоронить у себя внутри всю черноту человеческой души.

Переулок вывел нас в район, где дома были снесены, но среди куч каменных обломков торчали палатки и импровизированные укрытия. Одна большая выемка, служившая когда-то, по всей видимости, подвалом, была заполнена дождевой водой и отвратительными нечистотами. Десятки мужчин и подростков плескались и кричали в коричневом водоеме, а другие прыгали в него из окон вторых этажей зданий, расположенных вокруг. Тут же двое голых мальчишек, смеясь, втыкали палочки в нечто, напоминающее утонувшую, раздувшуюся крысу.

Просто так город не отдаст Роберту рукопись. Для получения ему придется вслушиваться в то, чем говорит город. Это может быть история образованного, не принятого в писательское братство, может быть история инвалида, когда-то сломленного соседом по общежитию, может быть громкий крик продавщицы тканей. А может быть глубоким молчанием полицейского в перенаселенном городе. Какие только места придется посетить Роберту, чтобы осознать, чем является «Песнь Кали». Что он сделает, чтобы ее услышать?

Половину времени я вел себя как безмозглый турист, а остальное время со мной как с туристом обращались местные жители. Что я смогу написать? Как я дал запугать себя городу без всяких основательных на то причин? Страх… безымянный, тупой страх управлял моими поступками куда настойчивее, чем любая логика.

Моменты книги, которые показаны через призму «цивилизованного общества», которое не может смириться с творящимся в городе, немного выбиваются. Либо частое упоминание нечистот и нищеты для пущей атмосферности, либо просто надо было добавить лишнего текста. Когда в городе появляется мистика, обоснованная, но граничащая с галлюцинациями и идеологическими поверьями, в которые даже сейчас сложно поверить, в этот момент стоило меньше уделять внимание враждебности города и еще больше сосредоточиться на культе капаликов.

Смех теперь стал очень громким. Из-под закрытых век я видел Ее образ, вздымающийся над серыми башнями умирающего города, слышал Ее голос, солирующий во все нарастающем распеве, видел Ее руки, двигающиеся в ритме ужасного танца.

Культ поклонников божества, ответственного за все насилие, которое происходит вокруг, как неотъемлемая часть Калькутты, удачно подходит под все свершения Роберта и под все происшествия, так или иначе происходящие с ним и его семьей. Благодаря богине можно узреть живой труп, заняться сексом со статуей или быть брошенным в тюрьму своего разума. Благодаря вере в ужас города, можно видеть богиню живой. Можно ощутить неподконтрольный страх и ужас, просто находясь в Калькутте.

Темнота. Боль и темнота. Боль перенесла меня из моей собственной уютной тьмы во мрак не столь милосердный, но не менее полный. Я лежал, судя по ощущениям, на холодном каменном полу. Не было ни малейшего проблеска света. Я сел и тут же громко вскрикнул от боли, пронзившей левую руку. С каждым ударом сердца тупая боль все нарастала.

Далеко не все, что происходит в Калькутте поддается объяснению. Не все поддается логике. Все поддается ужасу. Ужасу и погоне за властью. Культ капаликов – удел для избранных, готовых расширить свое сознание и отдаться Кали полностью, без остатка. Капаликов можно считать темной элитой города, к которым неслучайно заглядывает Роберт. Пожинать плоды погони за статьей приходится не только ему и его семье, но и окружающим.

- Вы ничего не знаете. Зло! Зла не существует. Насилия нет. Есть только власть. Власть – единственный великий организующий принцип вселенной, мистер Лузак. Лишь власть – априорная реальность. Любое насилие – это попытка осуществить власть. Насилие есть власть. И если мы чего-то боимся, то это происходит из-за того, что некая сила распространяет на нас свою власть.

Серия «Вселенная Стивена Кинга» пока умудряется держать планку качества и придраться по поводу плохой обложки, бессовестной редактуры или унылого перевода мы не можем. Цветовая палитра обложки, да еще и с черепками – отдельно достойна похвалы. Книга читается достаточно легко, тормозя с непривычки только на индийских именах. В остальном белоснежное качество книги найдет свое прибежище на полке с остальной серией.

Присутствие покойника не слишком меня удивило. В обычае капаликов было носить ожерелья из черепов, а перед каждой церемонией они насиловали девственницу и приносили ее в жертву. Лишь за несколько дней до этого Санджай пошутил, что в качестве девственницы вполне могли бы выбрать меня.

«Песнь Кали» стоит считать книгой, события которой могут обманывать читателя – мы читали книгу вдвоем, и некоторые эпизоды воспринимались совершенно по-разному. Читатель не то, что поймет «по-своему», он будет читать «по-своему», в зависимости от настроения, интереса, ожидания, осведомленности в базовых знаниях индийской культуры и других переменных. Книга нам понравилась, но перечитывать мы ее не сядем никогда – роману требуется всего одно прочтение, чтобы следовать за читателем, как песнь, которая никогда не умолкнет.

Недавно неподалеку от здешних мест одна пожилая женщина со своей взрослой дочерью – они называли себя «добропорядочными христианками» - зажарили в печи малыша, чтобы изгнать из него демонов, заставлявших мальчика плакать по вечерам.