Horace Walpole – The Castle of Otranto & other stories – 1764

Ужасная картина, которая предстала перед ним, полнейшая загадочность происшедшего несчастья и в особенности возвышавшееся перед ним исполинское и диковинное явление – все это подействовало на Манфреда так, что он лишился дара речи. Но одно лишь горе едва ли могло бы вызвать столь долгое молчание князя. Манфред, не отрывая глаз, пристально смотрел на шлем, словно надеясь, что он окажется только видением, и был, казалось, не столько поглощен своей утратой, сколько размышлениями о том поразительном предмете, который явился ее причиной. Он притягивался к смертоносной каске, внимательно разглядывал ее, и даже окровавленные, исковерканные останки юного князя не могли отвлечь взгляд Манфреда от этого чуда. Все люди вокруг, знавшие, как сильно любил Манфред сына, были поражены его бесчувственностью, пожалуй, не меньше, чем самим чудесным шлемом.

Благодаря серии «Вселенная Стивена Кинга» мы смогли узнать, что первый готический роман был опубликован более 250 лет назад; а также имя его автора - Гораций Уолпол. Много готики в нем разглядеть мы не смогли, но кто есть именитые литературоведы, и кто мы. Классический любовный роман, как база для литературного произведения лишь немного приправлен мистикой, основанной на суевериях тех лет, и сейчас не вызовет никакого холодка по спине. Посмотреть какая мистика вызывала страх и трепет в те годы – вполне оправданная задача.

Тут девушки рассказали Ипполите об их обоюдной склонности к Теодору и о решении Изабеллы уступить его Матильде. Ипполита пожурила их за неблагоразумие и растолковала, насколько невероятно, чтобы отец любой из них согласился отдать свою наследницу за бедняка, хотя бы и благородного происхождения. Она несколько утешилась, узнав, что обе влюблены еще совсем недавно и что до сих пор у Теодора, скорее всего, не было оснований подозревать в этом ни ту, ни другую. Однако она строго наказала обеим избегать встреч и разговоров с ним. Матильда с жаром обещала неукоснительно выполнять распоряжение матери, но Изабелла, тешившая себя мыслью, что она хочет только одного – устроить брак своей подруги с Теодором, не могла твердо решиться избегать юношу и не сказала ничего.

Ситуация, в которой сын умирает у алтаря, и его отец быстро решает жениться на освободившейся дородной молодой барышне – в наших реалиях может вызывать некие неугодные вопросики. Это не берем в расчет большой шлем и меч, упавшие с небес. История больше о желании пойти наперекор пророчеству, используя все доступные средства: от бессознательной покорности жены, до угроз в адрес людей божьих. С интересом можно наблюдать, как «судьба» расправляется с человеком, не пожелавшим принять расплату за грехи, внутренне отрицая их существование.

Супруга Манфреда, Ипполита, женщина весьма добросердечная, иногда осмеливалась говорить мужу о своих опасениях по поводу столь раннего брака их единственного сына, слишком юного и отягченного болезнями, но в ответ она неизменно слышала от Манфреда лишь упреки в том, что из-за ее бесплодия у него только один наследник. Вассалы и подданные князя были менее осторожны в разговорах между собой: они объясняли эту поспешность тем, что князь страшится исполнения старинного пророчества, которое, как говорили, гласило, что «замок Отранто будет утрачен нынешней династией, когда его подлинный владелец станет слишком велик, чтобы обитать в нем». Смысл этого пророчества был неясен; еще менее ясно было, какое отношение оно могло иметь к предстоящему браку. Но, несмотря на все загадки и противоречия, простой народ твердо держался своего мнения.

Как видно, 250 лет назад было в ходу в финале использовать резкий поворот сюжета, к которому не было никаких предпосылок: просто принимайте как данность то, что вы считали отправной точкой или истиной, с самого начала было враньем. Зато интересно следить за разнообразием речи актеров этой театральной постановки, в которой у каждой роли свой, выделяющийся голос и манера его преподносить читателю. Наличие имени замка в названии позволяет прочувствовать всю эпичность происходящего. Размер прилегающих убранств, как и в большинстве старых романов поражают и моменты, когда люди не находят друг друга, находясь в одном здании, будут часто просматриваться.

Натуралисты утверждают, что все живое происходит из яйца. Козы с Иргонкью вполне могли быть яйценосны и держать яйца на солнце, пока из них не вылупятся козлята. Такова моя гипотеза; верю я в нее сам или нет – неважно. Я письменно опровергну и выставлю дураком любого, кто выступит против моего предположения. Еще не хватало, чтобы ученых обязывали верить собственным заявлениям.

Для себя мы не смогли найти нужного зерна в рассказе, чтобы восторгнуться историей и представить, что мы хоть раз сядем ее перечитывать. Два других, более коротких рассказа в книге вызвали больше эмоций. «Маддалена» – трагическая история о девушке, которая хотела выйти замуж по любви, но ее сосватали, а потом притеснения, гонения и слабоумие – все как в лучших мексиканских сериалах. Только без счастливого финала: лишившись ума, волшебник Гудвин не всегда помогает. Любовная линия вновь является основной связующей нитью сюжета, вокруг которого развивается война.

Жил да был король. И было у него три дочери – вернее, их было бы три, родись у него на одну больше, однако старшая так и не появилась на свет. Она отличалась необыкновенной красотой, недюжинным умом и в совершенстве объяснялась на французском, о чем свидетельствуют все летописцы того времени, хотя ни один из них не признает ее существование. При этом все сходятся на том, что две другие принцессы красотой не блистали; у средней был жуткий йоркширский выговор, а у младшей – кривые зубы и только одна нога, отчего танцевала он из рук вон плохо.

«Иероглифические сказки» - пародия на «сказки 1001 ночи», которые украшают эту книгу. Фонтан изощренного садизма, беспочвенной иронии и веселой фантазии автора превращает иронические сюжеты в усладу для глаз. Истории короткие, разнообразные, бьют точно в цель и вызывают улыбку. Большую часть текста можно разбирать на цитаты (что мы и сделали для этой статьи) – в контексте или нет, они несут 250-летнюю сатиру, которая и сейчас выглядит отлично. А начинались истории, ни много ни мало, с истории любви, которая могла произойти, если бы не желание убить с одной стороны и желание не быть убитыми с другой.

Великан спал крепким сном. Принцесса и главный евнух схватили подушки, придавили ими императорскую голову и держали так, пока тот не задохнулся. Убедившись в его кончине, принцесса с видом полнейшей скорби и отчаяния легла на диван, где незамедлительно была провозглашена императрицей. Смерть императора, как сообщалось, наступила в результате геморроидальных колик, и из уважения к памяти супруга ее имперское высочество объявила о своей приверженности принципам управления покойного, в соответствии с коими каждую ночь выбирала себе нового мужа.

Издательство АСТ вернулось к белым листам в книге, опущенным в паре релизов до этой, с нормальной печатью, белой обложкой и остальными атрибутами, включающими на удивление разумную цену. Сложность построения предложений того времени адекватно переведена на русский – особых придирок (помимо вынужденных проверок согласования начала абзаца и его конца) не имеем. Перевод 250-летней иронии нам пришелся по душе. Второй рассказ – не рыба, не мясо, он хоть и меньше и интереснее первого, но читателю, скорее всего он не сильно запомнится.

Несдобровать бы горемычному зверю, да только на счастье, тужась высвободиться из трубы, он ненароком испортил воздух, что оказалось лучшим отводом от бесов. Те разлетелись кто куда и в спешке снесли половину медной башни, освободив таким образом слона, повозку, божью коровку и Писсимисси. Все они угодили прямо на крышу лавки аптекаря, проломив ее и перебив внутри все склянки со снадобьями. Слон, у которого от усталости пересохло в горле и который к тому же не отличался разборчивым вкусом, хоботом втянул все снадобья враз, отчего в желудке у него сделалось такое несварение, что, не будь он животным крепким, на месте бы и околел. Вместо этого слон разразился обильными испражнениями, поток которых не только затопил Вавилонскую башню по соседству с лавкой аптекаря, но и разлился на шестьдесят лиг до самого океана, где отравил столько китов и левиафанов, что за сим последовал великий мор, длившийся три года, девять месяцев и шестнадцать дней.

Рассматривая книгу как «еще одну из серии», можно посоветовать ее приобрести. Стоит ее приобрести из-за третьего рассказа книги – сказки – сплошное удовольствие. Рассматривать книгу для общего развития и знакомства с ранней готикой – ну, наверное, да. По другим пунктам и критериям нужды в ее покупке особо и нет, но определенно есть люди, которые как мы, возьмут книгу потому что «серия», а об остальном будут думать значительно позже. На полке книга затеряется и после единственного прочтения вряд ли будет еще раз снята с полки.

Я отдаю себе отчет в том, что важность затронутых тем, вескость умозаключений и глубочайшая ученость, коими наполнены страницы сего бесценного дара человечеству, могут кому-то прийтись не по вкусу, и посему я просто обязан принести извинения за публикацию столь серьезного труда в столь несерьезное время, когда публика заглатывает лишь текущую политику, сатиру на известные личности и легкомысленные романы. Единственно, ради чего я готов претерпеть подобную критику, — это надежда, что мой труд дойдет до потомков. Пусть меня осудят современники, зато через сотню-другую лет, когда знания и мудрость по праву завладеют умами человечества и люди станут читать исключительно ради тренировки и совершенствования разума, я не сомневаюсь, что к моим сочинениям отнесутся с должным почтением. Издав сто тысяч экземпляров, можно будет надеяться, что какие-то из них не настигнет плачевная участь нынешней нравственной литературы, и этот бриллиант засияет во всей его первозданной красе. Я очень торопился передать сочинение в печать, поскольку предвижу, что искусство книгопечатания совсем скоро канет в Лету наряду с другими полезными изобретениями, хорошо известными в древности, такими как: растворение камня в горячем уксусе, обучение слонов танцам на провисшем канате, изготовление ковкого стекла, сочинение эпических поэм, которые еще читают по прошествии месяца после их издания, и секрет, последним хранителем коего был Магомет.