07.07.2022
Все обзоры книг
1940-е годы. В маленьком и всеми забытом Литчфилде жизнь идет своим чередом, и бывший полицейский, а ныне охранник и частный детектив Джордж Уокер, страдает от скуки, безуспешно пытаясь забыть собственное прошлое. Но все меняется, когда в город приезжает передвижной кинотеатр. По официальной версии он продемонстрирует всем желающим самый обыкновенный пропагандистский фильм, но в городе упорно ходят слухи, что на самом деле зрители увидят нечто невероятно откровенное, а то и просто скандальное. Только вместе с кинотеатром в Литчфилд приходит настоящий ужас. Сначала прямо в номере отеля что-то разрывает на части одного из постояльцев, и после этого количество странных смертей и исчезновений в городе только растет. Уокер берется за расследование, он не знает одного: когда поднимется занавес, улицы вокруг захлестнет безумие, жестокость и неистовство, начнется настоящий карнавал черной магии и оживших кошмаров, главные роли в котором уготованы самому детективу и всем жителям Литчфилда.
Тим, конечно, мог прикинуться тупым, но с низким ростом, костлявым телосложением и общей непритязательностью ничего поделать не мог. Даже на фоне цирковых уродцев и фриков он не выглядел красавчиком.
Всегда интересно знакомиться с новыми авторами, о которых либо мало что слышал, либо уже набрал книг, но так и не дошли руки. В этом случае помогает серия «Мастера ужасов» от издательства АСТ – вполне гуманная цена за средней паршивости издание, которое не страшно помять/потерять/разорвать, позволяет покупать книги серии по мере их выхода и откладывать на дальнюю полку, в надежде «когда-нибудь руки обязательно дойдут». Пресытившись последними неудачными книгами, которые и романами-то назвать не получается, было приятно окунуться во что-то вменяемое и удобоваримое.
- Хм, – сказал он и потер подбородок. Да, он понял. Да, ему было любопытно. Но он сознавал тот факт, что его интересовали очень многие вещи, которые у него хватало здравого смысла не исследовать слишком тщательно. Ему было любопытно, каково это – летать, но он не собирался прыгать со скалы, чтобы испытать подобное.
Выбор пал на Эда Курца совершенно случайно, так как по обложке мы очень надеялись, что это окажется вестерн. Не сказать, что мы сильно расстроились, окунувшись в нуарную атмосферу маленького американского городка времен Второй мировой войны, но вестерну мы были бы рады значительно больше – факт. Характерные атрибуты маленького городка (всеобщая известность, минимум анонимности, внеплановые разговоры с неугодными людьми во время важной работы) присутствуют, также, как и значимые «места интереса» – кинотеатр, церковь, отель и закусочная – представлены читателю в глубоком разрезе.
Нахмурившись, мужчина перевел взгляд на тарелку. Джоджо облегченно вздохнул про себя. Не стал прифакиваться, старая калоша. Если б начал – одному черту ведомо, чем бы все кончилось.
Главный герой Джоджо совершил огромную пакость: он переспал с чернокожей женщиной, тем самым доведя свою жену до убийства, а спустя пару часов и самоубийства. Молва о Джоджо ходит скверная и он вынужден перебиваться непыльной работенкой и скотским отношением к своей личности, которую поначалу сложно понять даже читателю. Грусть, тоска, хандра отступают, когда в город приезжает группка людей, желающих просветить жителей глубинки о половых изысках и что случается, если не быть осторожным. Группка заселяется в отель, где Джоджо несет крест отельного детектива и полиции нравов в одном лице.
Когда наконец пришло время шефу Райсу унять назойливых библеистов и начать официальное следствие по делу, именно помощник шерифа Джордж Уокер подъехал к полуразрушенному дому Бигби в четырех с половиной милях к югу от города на Джексон-Хоул-роуд. Дама не была рада увидеть полицейского на пороге и разразилась серией проклятий, да таких, от которых даже у моряка завяли бы уши; и все же они не стали утруждаться долгими прелюдиями и заскочили в постель, за полчаса пропитав простыни таким количеством пота, какого хватило бы на восемь часов непрерывной страсти.
Если до этого момента чтение книги напоминало тягучее черно-белое кино, неглубокое, но вязкое, то после встречи ДжоДжо с труппой и первого показа фильма, книга превращается в большой котел идей, реализация которых к концу может так и не случиться. Фантазии Курцу не занимать, а вот связность идей, добавленных в роман, стоило переосмыслить. Сначала есть убийство (ожидаемо), религиозное убийство с использованием куклы-вуду и детских зубов (ну, ладно, можно поверить), затем фантазия автора напихивает в роман и мистику, и фантастику, и зомбирование, и даже религию! Когда речь идет о самом призыве Люцифера – логично, что будет и церковь с религией, но эта нитка получилась слишком натянутой и не выдержала под напором оставшейся мешанины.
Перед Джоджо высился беснующийся монстр из преисподней – с узловатыми обезьяньими руками, когтями на пальцах и лицом, которое мог измыслить в наихудшем бреду только средневековый художник-визионер.
Дьяволы и фокусники – ничто по сравнению с персоналом бродячего цирка. Эта нить армирована и не боится сильного натяжения – внутренность романа обрастает вокруг цирка и его сотрудников. Цирк показывает что есть что и кто есть кто на самом деле – хороший ход, но вслед за ним сразу появляется фантастическая нить перемещений во времени и пространстве. Тут уже становится туго, особенно, если пытаться рассмотреть магию не как дешевый фокус на угоду публике, а как возможную и важнейшую составляющую мира Курца. Как только у кинотеатра собирается толпа протестующих против развращения молодежи – с этого момента можно легко «поплыть» по сюжету.
На самом деле они уже снова наступали, пусть и медленно. Их ужасные стоны тянулись безе перерывов и пауз, чтобы перевести дух. Кем бы они ни были, что бы с ними ни случилось или что бы с ними ни сделали, Теодора пребывала в полной уверенности, что звать и считать их людьми отныне как минимум опрометчиво.
Любая фантазия, будь то человеческая матрешка, оборотень, ходячий труп, комната в комнате, расщепление оживших воспоминаний – все, что измученной душе угодно и до чего может дойти воспаленное сознание – все найдется на страницах книги. Идея автора добавить столько разных вещей в один роман не окупается «придуманным миром», так как вымышленный мир тоже должен жить по некоей изощренной логике. Последовательность событий, наверное, поддается логике, но хитро-закрученный финал, разделенный на временные блоки – мы не смогли натянуть на логику.
Она подмигнула ему на прощание и пошла дальше по ряду – изводить оставшихся мужчин скучными брошюрками, внушительными буферами и загадочным гипнотическим взглядом. Джейку показалось, что сестринский костюмчик маловат для ее габаритов, поэтому внимательно пересчитал взглядом складочки на ткани, облегающей ее формы, чтобы окончательно убедиться в своем предположении.
Существуют книги, завлекающие с первых страниц. Существуют книги, неспособные завлечь до последней страницы. А еще, существуют книги, которые читаешь не без удовольствия (следовательно, завлечен), но дочитав до конца не можешь осознать, что это было. Пока история идет, даже самое нелогичное и фантасмагоричное воспринимается как для чего-то служащая часть. Дочитав, ты пытаешься объяснить себе, что ты только что сделал, попутно упаковывая историю в непростой контейнер, с множеством замков, секретов и потайных ящичков, в которых может находиться раскрытие той самой, непонятной части, которую ты силишься обдумать. Множественные стили романа, которые перебрасываются героями как мячиками для жонглирования, помогают неспособности оценить целостность книги. Слишком большое нагромождение монстров (внутренних и наружных) перечеркивается парой абзацев финала, что не добавляет радости, которая могла образоваться при правильной расстановке сюжета в голове читателя.
- Мой папа всегда говорил: «Надежда в одной руке, а дерьмо в другой, и посмотрим, какая рука заполнится первой».
Немаловажным атрибутом сложности восприятия текста является его заложенное упрощение. Простецкие слова, прямиком из глубинки, после перевода на вменяемый, читаемый язык не способствуют закреплению текста в голове. Все мы любим словоблудие: упрощение любого языка в эпоху мессенджеров вошло в нашу жизнь как никогда раньше, но понимание некоторых слов (мы понимаем их смысл и к чему оно стоит именно на этом месте, но не можем понять, что оно значит) в простом предложении затруднено. Излишнее упрощение и вовлечение региональных диалектов языка с «ихними» значениями, зачастую, пагубно сказывалось на тексте.
- Ты можешь делать все, что захочешь, когда девушка мертва,– продолжало нечто, чья грудь поднималась и опускалась от нарастающего возбуждения. – Можешь просунуть куда угодно – разве она возразит? Если сможешь начисто снести мне голову, то даже в самую трахею трахнуть – пара пустяков…
Все же, Джоджо – не персонаж романа Элмора Леонарда с его любовью к «тафгаям» с двумя классами образования (к слову, которые в некоторых переводах у нас звучали как персонажи трагедии Достоевского или пьесы Чехова). В остальном, издание книги «И создал из ребра я новый мир» вписывается в стандартную схему «мастеров ужаса»: коричневатая бумага, толстая, но легкая, обложка, отличающаяся оттенком от других книг серии, не самое дорого сшивание книги – все известные атрибуты бережно сохранены и в книге Эда Курца.
- Все путём, – бросил Рас с долей снисхождения. – Не надо так кричать, бога ради, я же тебя не выпотрошил. – Он не понимал, к чему раздувать из мухи слона, а она всё никак не могла взять в толк, зачем ее новоиспеченный муж вообще захотел сунуть свой жуткий крендель ей в зад. Так или иначе, тот случай не обсуждался.
Что бы мы ни говорили – книга стоит прочтения. Свободный полет фантазии Курца стоит оценить лично, благо, книга читается быстро (за исключением некоторых частей, которые приходится перечитывать по лингвистическому долгу). Эта не та книга, которую вы будете советовать близким друзьям. Вы вообще никому не будете ее советовать. Мир городка Литчфилде должен остаться только вашим, не важно, понимаете вы его или нет.
Он усвоил с ранних лет, что людей почти никогда не интересует суть вещей. Обертка – собачья шерсть, кривая рожа – с лихвой окупает их любопытство, а до того, что под ней, до души, которая, может статься, совсем другая на вид, им дела нет. Ничего не поделаешь – таких много, большинство. Джоджо походил на ожившее клише, но благодаря этому обретал некую блаженную анонимность, которой не ведал в жизни, пока не влился в обычный людской пейзаж и не начал жизнь тихую, одинокую, с чистого листа.
07.07.2022
Все обзоры книг
