John Urbancik – Stale Reality – 2016

В старших классах мой друг Джек говорил:

- Доверься мне. – Обычно перед тем, как все летело к чертям. И часто добавлял: - Да что может пойти не так? – И мы изо всех сил пытались это выяснить.

«Испорченная реальность» за авторством Джона Урбанчика, чья фамилия звучит в русском языке как имя нарицательное, была темной лошадкой в серии книг издательства Полтергейст Пресс. Работ у Джона хватает, не только в жанре хоррор, но и в фэнтези, тем не менее для нас он был (и является) неизвестным автором, чья книга производит двоякое впечатление. Это не хоррор в привычном значении – это скорее альтернативная реальность, с долей мистики и парой чуточку жестоких сцен, которые должны перенести чувство необратимости в сознание читателя.

Жду долго. Считаю звезды (больше пятидесяти), проезжающие машины (две), плохие исходы (почти все). Убиваю время и тревожусь. Представляю абсурдные сценарии, в которых Дайю возвращается с армией призраков, полицией (вот, офицер, этот голый мужчина!) или дробовиком. У нее много возможностей убить, ранить или покалечить меня, даже если шанса предать уже нет.

Что если всего один человек подумает «а каково бы жилось без тебя?» и это перевернет реальность, сделав тебя изгоем и неугодным паразитом, в альтернативном мире? Такая идея скорее подкладывается под жанр городского фэнтези, нежели ужаса. Осознание бренности, тщетности, отсутствия тебя как личности, конечно, может нагнать ужас, но психологическое давление окружения в меньшей степени ожидаешь от книги, изданной в издательстве, которое познакомило нас с любовной прозой Эдварда Ли.

Хмель от пива быстро испарился – растаял в стылом ночном воздухе. Нарастала депрессия, грозя восстать из водоворота темных, сентиментальных страхов. Я отогнал ее. С трудом. Как всегда. Но она не наваливалась на меня с деньков в колледже, и я не намерен был сдаваться. Все это походило на фантазию. Так я твердил. Пытался убедить себя, что прав. В глубине души смеялся. Даже если мой разум соскальзывал в безумие и я чувствовал его маслянистый след, необходимости открываться остальным не было.

Сюжет строится вокруг персонажа, маниакально любящего свою семью, вкладывающего остатки сил на теоретическое возвращение к любящей жене и озорному сыну. Борьба с населяющими альтернативный мир тенями (призраками) возможна только при наличии у героя семейного стержня, характеризующегося частыми воспоминаниями о былых временах, непреодолимом желании потрогать свою половинку и борьбой с миром, который пытается вытереть память и понизив цветовую температуру, выкинуть яркие цвета из бренного тела главного героя.

Она действительно думает, что я знаю нечто важное. Какую-то тайну. Верит, что у меня есть ответы или, по крайней мере, методы. Пока почему ускользают от нас, а как остаются в тени, есть еще одно как – возвратное, - и именно оно ее интересует. Уверенность, которую я чувствовал в кабинете Иеремии, полностью исчезла, и то, что Иезавель на меня рассчитывает, не помогает.

Кладезь безосновательных рук помощи человеку, который ничем не выделяется на фоне остальной массы «измененных», не придает шарма движущей силе романа. Провалившихся в чужой мир не должны считать апостолами, помогающих страждущим, тем, кто забросил потуги вырваться и смирился со своим сосуществованием с людьми, к которым их так не хотят причислять. Детская глупость: открыться перед человеком, который менее суток в новом измерении, и удивляться бойне, последовавшей за этим. Надежда на лучший мир (наверное, возврат в свой прежний), должно быть теплится в каждом из изгнанных. С другой стороны – это никак не оправдывает слепую веру в человека, слишком часто говорящего о своей жене.

О пушках я знал мало. Только что они черные или серые, иногда со вставками дерева и слоновой кости. Некоторые стреляли очередями, другие нужно было постоянно перезаряжать. Они плевались дробью, пулями, патронами, и плохо приходилось тому, кто стоял у них на пути.

Номинальные правила этого мира не становятся понятными даже после прочтения романа. Карта приключений персонажа, его маршруты и движения скорее напоминают краткий гид по городу, с местами, которые стоит посетить, с ресторанами и руинами, на обломках которых выросло что-то новое. Дотошное описание маршрута, в своеобразной манере, не позволяет выделить конкретные направляющие пути, нагромождая характерными для города (и для страны в целом) интересными местами.

Я всегда воображал ясновидящих за занавесками из бусин, одетых в развевающиеся шелка и бархат, с густо накрашенными глазами, длиннющими ресницами и ногтями, способными устрашить Фредди Крюгера. Ну и с бородавкой на носу – она, вероятно, была воспоминанием о «Волшебнике страны Оз». К моей чести, я не думал о летающих обезьянах. Только ясновидящий мог бы угадать мою реакцию на этих тварей.

Манера повествования Урбанчика также может быть подвергнута критике, хоть в ней и проглядывается некая отрешенность от литературного текста. Зачастую, преподнесение истории и событий читателю происходит благодаря не сложному построению предложений и панибратству с читателем. Манера письма автора скорее подходит для какого-нибудь туристического блога, в котором в определенный момент основателя и автора помещают в незнакомую ему атмосферу и социум и заставляют выживать. По началу такой текст может смотреться неуместно, правда свыкнувшись с ним, уместности не прибавится, но и обращать внимание на языковые фривольности читатель станет значительно реже.

Я оглядываюсь на дверь, вижу очертания Карен за окном. Она, наверное, отодвинула диван. Наблюдает за мной. Не слышит, о чем мы шепчемся, но видит отчаянье, разочарование – все эти милые чувства, которые делают жизнь интересней. Я хочу… уже не знаю чего. Забиться в темный угол. Позволить призракам себя убить, очистить, отправить в изгнание – все, что угодно. Вспороть мне живот.

По качеству книги к издательству Полтергейст пресс не может быть никаких вопросов: у этой книги самая матовая обложка из всех матовых, что мы видели; качество раздражающе-белой бумаги никуда не делось; а грамматика и речевые дисфункции отсутствуют практически полностью. На одной страничке у нас съехал текст – обязательно к упоминанию, так как вариантов придраться у нас больше нет. Очередное прекрасное издание неоднозначной книги.

Вот оно. Я исказил пространство. Летя со скоростью света, перемещаясь из одной точки Вселенной в другую, я заблудился и сломал перегородку между мирами. Я не помню, что родился в научно-фантастическом фильме, но сейчас точно оказался в одном из них. Я проглотил красную таблетку вместо синей. Выпил зелье. Украл чашу с двумя ручками у неправильного дракона. По глупости подцепил антиматериального клеща.

Наш вердикт по книге – «неоднозначная реклама». Так как мы читаем книги издательства одну за другой (почти; точно через одну), невольно напрашивается сравнение с ранними предшественниками издательства. Для общего развития, взгляда на пустой мир и интересный финал – книгу стоит взять в поле зрения. Как попытка познакомиться с новым автором, который будет писать книги в определенном жанре (ради которого мы все здесь собрались), брать «Испорченную реальность» не стоит.

Все эти звуки говорят об одиночестве или отверженности, что, конечно, не одно и то же. Прилив меланхолии, нет, настоящей депрессии накрывает меня. Я чувствую себя грязным. В груди открывается бездна, водоворот, в который я едва не сорвался – пару раз до этого. Тонуть долго, и чем больше борешься, тем сильнее затягивает.