Robert Ford – The Compound – 2013

- Они бегут за нами. – Ее голос был ровным и бесстрастным, словно она говорила о чем-то обыденном. Таким тоном Тори могла бы рассуждать о чистом небе у них над головами.

Как интересно бывает поворачивается жизнь: работаешь в(с) рекламе(ой) четверть века и вдруг, в какой-то момент, понимаешь, что хочешь писать книги. Даже не просто книги, а отборную литературу в жанре хоррора! И дело-то остается за малым – уйти с работы, служившей тебе денежной верой и правдой долгое время, сесть и написать роман. Что может быть проще? Обычно такие истории – либо истории полного провала, где люди не могли переключиться, уйдя с работы теряли хватку и не могли выдавить из себя что-либо внятное; либо истории успеха. История Роберта Форда – это история успеха.

Паук смотрел, как Мик взмахнул дубинкой в последний раз – она скользнула по левой щеке Гонзалеса, порвав кожу и обнажив розоватую кость. Тот даже не вздрогнул. Потряс головой, как пес, разбрызгивая по гладкому полу слюну и кровь, и снова вцепился Мику в промежность.

Отечественный читатель не сильно знаком с творчеством Форда: издательство Полтергейст Пресс пытается заполнить это упущение и знакомит нас с одним из первых романов писателя: «Крепость». Еще один роман о зомби. В мире произошло очень нехорошее событие и люди начали поедать друг друга. За основу романа и введение взяты проверенные временем зомби-шаблоны. После этого предложения можно было бы приступить к перемыванию костей о невнятности, нереальности (да, мы все еще говорим о зомби) происходящего на страницах книги, но, мы не можем.

Застыв от ужаса, Джейк смотрел, как тощий служащий, словно зверь, вырвал горло у своей жертвы. Ноги умирающего засучили по металлическим пластинам, кровь хлынула из рваной раны. Лента продолжала движение, словно в каком-то кошмарном представлении, пока бьющийся в агонии мужчина заливал ее фонтаном красных брызг.

События книги развиваться стремительно, непреклонно, с большой дозой адреналина и тестостерона: скромное празднование семнадцатилетия превращается в стремительную игру на выживание, где автор не оставляет ни одного лишнего персонажа. На Дне рождения присутствовала семья (преимущественно женская часть, так как отец не успел вернуться из аэропорта вовремя) и пара друзей. Друзья? - ненужное обременение, убиваются быстро. Семья слишком большая?  - сократим ее, растерзав бабушку. Дяди, тети? – до них тоже дойдем, со временем.

«Чертовы богачи!» - подумал Кельвин. Дипломы на ягнячьей коже, развешанные по стенам, размышления, какое вино выбрать, красное или белое, вопросы, что лучше купить, БМВ-9 или «Ягуар-Икс-Кей»… За день они были способны выкинуть больше денег, чем все игровые автоматы в Вегасе.

Описание происходящих событий в книге стимулирует память любителя ужасов и воспроизводит описанное в книге кадрами и моментами начала ремейка «Рассвет мертвецов» (за который был ответственен Снайдер). Только у Снайдера было бодрое начало, а как группа выживших добралась до торгового центр, повествование перешло на пониженную передачу, экономя бензин, чтобы выстрелить из всех цилиндров под конец. Роберт Форд ездит только на повышенных передачах, лишь немного притормаживая на крутых виражах (местах, важных для сюжета), и продолжает насиловать двигатель до последней страницы, заставляя читателя вжаться в сидение и молить о пощаде.

Поиск автомобиля в зомби-апокалипсис сильно отличался от выбора машин с экономным расходом топлива по отзывам покупателей.

Книги о зомби, в большинстве случаев, повествуют о людях, которым приходится очень несладко, которые вынуждены выживать в суровых условиях, которых жизнь не готовила к такому повороту. Внедрение зомби в такие романы помогает им обрести некую законченность (не всегда в угоду продуманному миру или сюжету), и как таковые зомби всегда идут орудием, даже частью интерьера на фоне людей, которые «справляются». В «Крепости» зомби – основная движущая сила прогресса. Скорее персонажи вписаны в безумные события, происходящие вокруг. Нельзя взять и разделить людей и зомби – в книге они не могут существовать друг без друга.

Тамара закричала, и Эшли бросилась в комнату как раз в тот миг, когда Чед, перепрыгнув через диван, вгрызся девушке в горло. Кровь хлынула на подушки. Тамара била его по лицу, царапала щеки, и он на мгновение отшатнулся – в зубах Чед сжимал кусок плоти, – а потом дернулся вперед и вцепился в трахею жертвы. Послышались мягкие, едва различимые звуки, будто на упаковочной пленке лопались пузырьки.

Повествование происходит от трех действующих лиц: отца семейства (того самого, опоздавшего), который пытается найти свою дочь и в пути обретает еще одну, еще младше своей законной; заключенного, отбывающего свой приговор в одной их самых современных тюрем мира; и байкера, который возвращается в родные края, чтобы развеять прах покойной жены. Само собой, их пути пересекутся на страницах книги, но, как и в «Игре престолов», не стоит ожидать, что все герои окажутся положительными и будут отсутствовать сцены насилия.

Рука Кельвина пульсировала, словно превратилась в улей со злыми пчелами. Вот только он ее отстрелил. Кельвин поднял культю, сжимая зубы от сводящего с ума зуда там, где ничего не было.

У Форда отсутствует полезный для писателя навык: он не умеет лить воду. Все действия, все описания, все, что происходит в книге – результат кропотливой работы и продуманности действий (матерого рекламщика не убить внутри себя). Разнообразие видов «ходячих», виртуозность их кончин и предельно простой лозунг “kill ‘em all” помогают роману играть с чувствами читателя, не переступая грань, когда хоррор становится экстремальным и идея «советовать каждому встречному такую книгу точно не стоит» не появляется.

Эшли нажала на газ и машина рванула вперед. В последнюю секунду она развернулась, и подросток врезался в пассажирскую дверь. Его затянуло под колеса. Раздался хруст, словно сломался стебель сельдерея, - она переехала мальчишку и рванула вперед по улице.

Неведомым для нас образом, возможности данной книги вышли за рамки обычных «время препровождений» и «коротаний вечерков». «Крепость», пусть и возведенное в абсолют, но все же руководство по выживанию в мире, где появятся зомби и жизнь каждого человека не будет стоить совсем ничего. Руководство это, несет в себе пренеприятную новость для простых людей и таких же простых читателей, как мы – подготовка, которой можно посвятить большую часть жизни, ровно, как и доверху забитый арсенал оружия, не спасет, если миру реально придет конец.

За машиной на асфальте лежал мужчина в одной из самых уродливых гавайских рубашек на свете. Верхняя половина его лица была обгрызена так, что местами проступал череп, нижняя челюсть отсутствовала, и то, что осталось от языка, покачивалось, как эзкотический цветочный лепесток. Белки его глаз были ярко-алыми.

Начав читать книгу, сложно от нее оторваться. Слишком живо, слишком достоверно, слишком просто, слишком увлекательно она написана. Можно испытывать практически физическое влечение к истории, где читатель, само собой, понимает, чем все закончится, но процесс движения к финалу увлекает слишком сильно. Немного скомканный финал не сможет испортить впечатление и не оставит послевкусие недобросовестной работы, как случается довольно часто. «Крепость» - изумительное произведение, которое попало к нам после череды не самых удачных книг и вернуло желание читать, которое находилось на грани зимней спячки.

«Кто ездил на коне бледном? Голод или Смерть? Будь я проклят, если помню, - подумал Кельвин. – Хотя я и не читал Библию, уверен, там была какая-то срань господня на пони».

Очередное издание, не отличающееся от остальных книг издательства «Полтергейст пресс», можно с гордостью ставить на полку. Качество бумаги, грамотность письменной речи, серьезный и увесистый корешок – все, за что мы любим книги «Полтергейста» ни на каплю не поменялось в «Крепости». Читать книгу легко, а благодаря виртуозности описаний падающих кишок и других органов (не всегда дело касается зомби) еще и занимательно. Проблема с непропечатанными знаками препинания на концах абзацев, которая была в одной из прошлых книг, в этой исправлена и, надеюсь, больше не появится ни в одном релизе. Изредка встречаются поменянные местами буквы в словах, которые влекут за собой небольшое изменение смысла, на которое вполне получится не обратить внимание.

Полоска шкуры свисала у нее изо рта, словно нелепый мультяшный язык. Миссис Каллоуэй запрокинула голову, втягивая окровавленный кусок, и снова припала к блестящей обломками костей ране в собачьем брюхе. Макс завизжал от боли, прижал острые уши к голове. Миссис Каллоуэй вновь подняла лицо, вытягивая наружу кишки цвета лососины. Макс дергал задними лапами и плевался кровью.

«Крепость» - идеальный пример хоррора, с которого не стыдно начать знакомство. В книге есть все, что может зацепить искушенного читателя – любовь, прощение, сила характера и зомби. Если вы пресытились тягомотными романами, где ожидания зачастую обманываются то, книга Форда будет глотком воздуха с привкусом чистого, ясного неба. Приковав к себе все ваше внимание, книга не отпустит до последних страниц, поражая простотой наполнения сцен и удивляя вариативностью происшествий, возможных или нет, в условиях зомби-апокалипсиса.

В двадцати футах от него женщина поскользнулась, возможно наступив на замшелый камень. На глазах Кельвина инерция увлекла ее вперед. Мгновением позже она налетела головой на кусок песчаника, выступавшей из воды. Он увидел, как треснула от удара ее седая голова, открывшись, словно кошачий зрачок, и выплевывая в воду кусочки мозга.