Ramsey Campbell – Midnight Sun – 2019

На кладбище что-то появилось. Бену пришлось прикрыть глаза дрожащей от холода рукой, чтобы защититься от блеска обелиска, прежде чем он смог рассмотреть это. Между ним и живой изгородью, обозначавшей границу общинных земель, часть пространства шириной в несколько надгробий и высотой больше обелиска сверкала от каких-то переливающихся частиц, ослепительных, словно осколки зеркала. Под ними, на траве, блестела тонкая бледная линия, и Бен видел, что эти осколки движутся к нему в неспешном танце.

Когда мы начинали читать «Полуночное солнце», нам не давало покоя имя автора – Рэмси Кэмпбелл – где-то мы его слышали или даже видели, но вспомнить никак не могли. Позднее на задворках полки, полностью заставленной серией «Мастера ужасов» (да, у нас есть все релизы, но мы стараемся не смотреть на них), мы нашли книгу, с интересной мордой на обложке, которая мучила нашу память долгое время. Ту работу мы так и не прочитали, но за книгу серии «Легенды хоррора», так как она лежала на столе после последней закупки, взяться решили. Раз это уже не первый переведенный роман, возможно, автор нам приглянется.

В канун Хэллоуина на улицах пахло туманом и сожженными листьями. Бен весь день чувствовал, что его окружают знаки, слишком таинственные, чтобы их истолковать: танец палых листьев на ветру; длинные тени в тех местах, где в ожидании зимы затаилась осенняя прохлада; словно налитое кровью солнце, которое вечерний туман утягивал вниз, за казавшиеся вырезанными из картона дома. Бен почти смог поверить, что предвкушение, какое внушили ему удлинившиеся ночи, было просто предпраздничным волнением, отражавшимся на лицах всех детей вокруг, но тогда почему же он так встревожен?

Идея некоего вселенского проклятия, которое охватывает не одну семью, а целый город, можно считать крайне привлекательной. Особенно актуально было, что проклятие связано с холодом, а книгу мы читали как раз когда на улице солнце стало весенним, а погодные условия не позволяли идти на работу без куртки. Огромным плюсом является вплетение «сказочной» составляющей в историю семейства: можно романтизировать авторов детских сказок и как они работают, попробовать понять иллюстраторов, представить как художественная работа влияет на семейное счастье. Кэмпбелл описывает взаимоотношения семьи, которая образовалась вокруг несчастного, непутевого мальчика, с любовью и вдохновением. И все это могло быть очень интересно, если бы читатель не сталкивался с пятисотстраничной действительностью.

По всему стеклу расползались морозные узоры, и так быстро, что она видела, как разрастаются полупрозрачные усики. Мейбел была не в силах пошевелиться. Ноги сделались ватными и совсем ослабели, она едва не падала. Замысловатый круглый орнамент расползался из центра окна, как будто источник мощного холода приближался к стеклу. Как будто маска, с пугающей ясностью подумала Мейбел, маска для лица, которое должно быть шире, чем она осмеливается представить себе, лица некой внеземной силы, настолько холодной, что одно ее приближение заставляло лед обретать форму, - силы, внимание которой, внезапно осознала Мейбел, она сама привлекла к себе своими размышлениями. Она ощущала громадность этой силы в темноте за пределами дома. Пожалуйста, пусть это уйдет, пожалуйста, пусть ее избавят от необходимости увидеть то, что скрывается за маской изо льда. Она молила Господа, чтобы больше не думать об этом, чтобы оно ушло прочь…

Пока читатель не вник в историю, а первую часть романа надо рассматривать как развернутое вступление, книга читается легко и интересно: у нас маленький мальчик, его отношения с тетей и сверстниками, попытка найти себя, борьба и подобные характерные атрибуты будущего главного героя. Но чем дальше происходит углубление в текст, тем больнее становится его воспринимать. Казавшиеся оригинальными длинные предложения и абзацы, посвященные одной мысли или действию, начинают раздражать, так как случаются моменты, когда целая страница не несет в себе никакой информации, а является филлером между взглядом в окно и спуском с лестницы.

И тогда он побежал к дому, чтобы рассказать обо всем маме и папе, но не услышал ни криков матери, ни пенья отца, утешавшего ее, - там было тихо, как в сугробе. Он заглянул в дом, и ему показалось, что там два белых медведя, которые сожрали его родителей, но на самом деле это и были его мама и папа, покрытые слоем инея, настигнувшего их, когда они пытались бежать. Единственным живым созданием в доме оказался младенец, белый, словно облачко. И мальчик вошел, чтобы забрать ребенка, но, когда тот открыл глаза, мальчик увидел, что они изо льда. Он уже хотел убить младенца поленом, когда тот заплакал, и его дыхание было подобно снежному урагану неистовой силы; ураган взрезал на мальчике кожу и заморозил хлынувшую кровь, и последнее, что он увидел в жизни, - мир, покрывающийся белым саваном. Вот рассказ о том, что бывает, когда лед выходит из темноты…

Проклятие, которое настигает человека через несколько поколений, быт семьи в маленьком городке, зимние лесные пейзажи – все это нам очень нравится, если не страдать любовью к прилагательным и не пытаться объять десяток монотонных действий в одном предложении. Книга мучает, издевается, практически пытает читателя – и это не в хорошем смысле: последние двести страниц читать физически больно, так как самое интересное – то, ради чего мы прошли весь тернистый путь, - никак не хочет происходить, и мы следим за подмерзшим семейством, кочующим между домами по припорошенным снегом тропинкам.

Лучи фар скользили сквозь темноту, делая ее еще чернее, заплаты снега как будто вытягивались, когда их находил свет. Прошел почти час, прежде чем звезды побледнели в свете огней Лидса. Он проехал по пустынным улицам, и глаза заболели от ярких фонарей, затем вырулили на скоростное шоссе, где через темноту с ревом проносились громадные грузовики, каких он никогда не видел днем. Должно быть, с высоты птичьего полета эти огни, пробегающие туда и сюда по спинному хребту Англии, похожи на ставшие зримыми нервные импульсы, подумал он, но затем необходимость следить за дорогой вернула его с небес на землю.

Можно пытаться сказать, что автор такими речами создает свою «оригинальную атмосферу произведения», которая должна вызывать дрожь и мороз по коже у читателя. Такую отговорку мы себе повторяли до середины книги. Потом просто смирились – книга до жути скучная. В ней есть развитие, есть важные действия персонажей, но они могут слиться с непередаваемыми ощущениями мучений от попыток детей смотреть прогноз погоды по телевизору. Растянутость повествования может навевать сон и дремоту, благодаря которым упустить действительно важный, возможно даже интересный момент, проще простого.

Мужчина, теперь отчетливо видимый в вышине, погиб, пытаясь переждать непогоду в укрытии. Он съежился в каменной нише на повороте тропы, вжавшись спиной в скальную поверхность. Руки у него были выставлены перед собой, как будто он защищался от чего-то – от снега, сказала себе Эллен. Но вот его лицо заставило ее отвернуться: губы были растянуты, словно он скалился от ужаса, и глаза не побелевшем лице были цвета снега. Возможно, лицо исказилось из-за трупного окоченения, подумала Эллен, и снег, вероятно, намело на закрытые глаза. Она отважилась на еще один взгляд. И поза, в которой он застыл на скале, тоже, должно быть, результат трупного окоченения. Он выглядел так, словно мороз, убивший его, придал почти идеально симметричное положение телу, вжав его в известняк.

Существуют романы (или рассказы), прочитав которые, можно сказать: «автору бы добавить текста, еще чуть-чуть, и получилось бы как надо». Когда персонажи понравились, а история привлекла, само собой желание остаться в этом мире будет преобладать. В случае с романом Кэмпбелла: «ему бы вполовину сократить роман» — вот что приходит на ум. Эта мысль появится задолго до окончания романа. Оправдывать свое потраченное время и искать что-то возвышенное в этой книге желание не образовалось: не только из-за самого текста, но и благодаря отечественному изданию.

Для Бена это зрелище стало обещанием новых чудес, преображений еще более великих. Все, что он сейчас наблюдает, просто еще одна метафора, понял он, но даже этого оказалось для него слишком много. Его разум снова старался забыть, чтобы уберечь себя. Бен ощущал на щеках то ли слезы, то ли снежинки. Он глазел на явление посреди поляны и на устроенное им представление с замороженными душами столько, сколько смог вынести, после чего развернулся на трясущихся ногах. В лучшем случае, увиденное будет напоминать полузабытый сон, не успеет он выйти из леса, а назавтра от него останется настолько мало, что он ошибочно сочтет это очередной сказкой, ждущей, чтобы ее рассказали.

Вишенкой на торте является отвратительное издание данной книги. С середины книги качество печати начинает падать и текст на многих страницах становится плохо различим при тусклом освещении. Смещение печати создает «эффект 3D», который не только мешает читать, но и заставляет прикладывать еще больше усилий для чтения данного романа. Множество проблем со знаками препинания, с окончаниями имен собственных, согласованием прилагательных. А уж некоторые кульбиты перевода с указанными проблемами иногда выдают изумительные предложения - «Думаю, нас оставили напоследок, потому что мы и так уже ближе всего в нему».

Бен улыбался в темноте, шагая позади них. По крайней мере, все они заметили промельк того, что видел он. Сгустки белизны, появившиеся в окнах, словно мотыльки, привлеченные светом – или, в данном случае, детьми и их родителями в школе, - неуловимо перемещались, без устали пытаясь сложиться в рисунок, показать им свое лицо. Ожидание длиною в целую его жизнь почти закончилось. Благодаря сказкам ему удалось сохранить живую интуицию, и вот пришло время, и его интуиция обострилась. Его тете не удалось вытравить ее, к тому же тетя слишком поздно спохватилась продавать дом Стерлингов, чтобы он не перешел к Бену. Он мог уже оценить свою жизнь, и она не имела особого значения, только в качестве ниточки, ведущей сквозь темноту сюда.

Тенденция с ухудшением качества книг, при их сильном удорожании очень негативно сказывается на читателях. Раньше мы брали книги из понравившихся серий не глядя, так как «плохого не посоветуют» (сколько же раз мы «накалывались», основываясь на этой логике). Теперь же придется тщательно следить и выбирать. Неизвестных (для нас) авторов оставлять позади, а к качествам уже купленных книг подходить с трезвым взглядом. Допустим, отсутствие негативной реакции конкретно на этот роман немного смущает – либо нам так повезло с плохо напечатанным экземпляром, либо… А вот что «либо» мы придумать не можем – все мысли и желания Кэмпбелл выел своим романом, придется переключаться на что-то доброе и легкое. Похоже это будет первой книгой серии, которую мы категорически не рекомендуем.

- Только послушайте, - произнес он с нажимом и умолк. Естественно, он не призывал их слушать шипение газового камина в наступившей тишине, и Эллен в ее взвинченном состоянии показалось, она слышит еще один звук, какой-то шепоток в подступавшей со всех сторон темноте. – Если что-то обитало в темноте до того, как появились звезды или миры, не говоря уже о живых существах, - сказал он, - оно даже в общих чертах не могло походить на нас.