Dan Simmons – The Hollow Man – 1992

Джереми сосредоточился на незнакомце, но не увидел в его сознании почти никаких осмысленных фраз. Мозг мужчины был подобен очень медленной стиральной машине, в которой вращались обрывки образов, но слов там почти не было. Бремен едва удержался от удивленного восклицания – такого он еще не встречал.

Имя Дэна Симмонса хорошо нам известно, но вот роман «Полый человек», вышедший в серии «Вселенная Стивена Кинга», мы видим в первый раз. Это придало интереса чтению не меньше, чем привлекательная обложка и оперирование в аннотации словами «телепат» и «вселенная» - выглядящая как фантастика, книга все же вышла в почти хоррор серии. А так как мы скупаем все, где: нравится обложка, слышали имя автора, книга входит в одну из серий, которые берутся без раздумий или феномен привлечения внимания нам неизвестен; книга каким-то образом материализуется в стопке купленных – этот роман мы не могли обойти.

Но в это апрельское утро, когда умирает Гейл, все это не имеет для меня смысла. Мне незнакомо само понятие смерти, не говоря уже о многочисленных нюансах и вариациях. Теперь я об этом знаю – какими бы невинными и чистыми ни были душа Джереми и его чувства этим апрельским утром, в них всегда жила тьма. Порождение обмана и необыкновенной (хотя и непреднамеренной) жестокости. Его не назовешь жестоким человеком – это качество так же чуждо его натуре, как и моей, но тот факт, что он много лет скрывал от Гейл свою тайну, притом что они не могли спрятать друг от друга ни одной мысли, а также тот факт, что эта тайна отрицает все желания и стремления, которые были у них общими на протяжении прожитых вместе лет… Жестокостью является сама тайна. И она глубоко ранила Гейл, которая об этом не догадывалась.

Начинающийся с грустной ноты – смерти жены, - роман привлекает внимание необъяснимым феноменом – чтением мысли. Так говорить – слишком утрировано. Не просто чтением мыслей, а соединением сознаний двух любящих людей. В мире, в котором полно несправедливости и боли, который полон ненависти и зла, теплые воспоминания главной супружеской пары вступают в контраст с событиями, идущими в настоящем, отчего повествование романа не привязывается к определенной эмоции – радости или боли. Главный герой Джереми предстает нам сразу сломленным, потерянным; все его поступки поддаются несогласию со случившимся.

Джереми обнаружил, что наиболее точный символ всего Лас-Вегаса – хромированные подносы круглосуточных буфетов, предлагающих горы дешевой и посредственной еды, а также мгновения телепатической связи с сотнями одиноких мужчин и женщин в гостиничных номерах, эмоционально опустошенных дневной или ночной игрой, мастурбирующих в одиночестве перед «взрослым» видеоканалом кабельного телевидения, проведенного прямо в номер. Но столы для пятикарточного покера были местом забвения, временной нирваной, достигаемой с помощью концентрации, а не медитации, и Бремен проводил за ними все время, когда не спал, накапливая деньги небольшими, но постоянными порциями.

Большинство его бездумных, отчасти негативных поступков нивелируются теплыми воспоминаниями о жизни со своей частичкой (в их случае это буквально), которыми Симмонс разбавляет происходящий ужас. Как и любой из нас, Джереми с удовольствием отдается воспоминаниям, в которых ему было хорошо, в угоду жизни отшельником в большом городе во время холодного периода. Проживая жизнь не обращаешь внимания на обыденные вещи – вечерние посиделки в одной комнате с любимой, совместные ужины, поездки по магазинам: становишься к ним привычным, и вспоминать о них, как о драгоценных моментах совместной жизни начинаешь только после смерти.

Ситуация казалась нелепой – как в комиксах или в кино, - но неизбежность насилия была реальна, как в неминуемой автомобильной аварии. До приступа безумия в Денвере, когда он набросился на педофила, Бремен никогда ни на кого не поднимал руку, даже в гневе, никому не разбивал нос. Для него насилие всегда было последним убежищем интеллектуальной и эмоциональной неполноценности. А теперь, когда он сидел в этой герметичной машине, кресла и двери в которой казались менее прочными, чем в автомобиле, вспоминал покрытое пленкой льда лицо миз Морган и летел на восток навстречу судьбе, жестокие мысли этих жестоких мужчин царапали его сознание, словно наждачная бумага. Забавно, но в их желании убить Джереми не было ничего личного – просто таким способом они разрешали проблему, избавляясь от мелкой потенциальной угрозы. Они убьют человека по имени Джереми Бремен – на самом деле они даже не знали его имени – с той же легкостью, с какой сам он стирает с доски неверное преобразование, чтобы спасти уравнение. Только это доставит им больше удовольствия.

У Джереми глубоко технический склад ума – квантовая математика, физика, законы вселенной – помимо интересных описаний и попыток интерпретировать сложную математическую головоломку простыми словами, эта техническая часть является стержнем романа и сюжета. Если читатель гуманитарий до мозга костей (как мы), но находит интерес в чтении научной фантастики (даже если просто нравится читать описания высокотехнологических прибамбасов), в этот роман удастся погрузиться с головой! Все эти описания вплетены в сюжет не для красоты, и финальная часть романа сможет вас поразить.

Философия самого Папаши Сола не поддавалась выражению в словах и образах. Она была ближе к дзен-буддизму или изящной чепухи нелинейной математики, чем чему-либо еще, с чем приходилось сталкиваться Бремену. Сол отверг процветающий в мире расизм и сексизм, а также ненависть любого рода, но отверг без гнева. Он плыл по волнам жизни со своего рода царственным величием – изящная египетская барка среди жесткого морского сражения между греками и персами – и до тех пор, пока в его мирную и бессловесную задумчивость не вторгались, позволяя миру заниматься своими делами, а сам «возделывай свой сад».

Помимо приятных воспоминаний есть еще грубая, серая действительность, которая происходит в крайне нестабильном и злобном мире, где Джереми, как положительная (или отрицательная) единица измерения, притягивает к себе еще больше негатива и опасных ситуаций. Мафиози, избавление от тел неугодных, гангстерские разборки, превышение полномочий шерифа и полиции, попытки выжить на улице в компании матерых бездомных и как вишенка на торте – работа на ранчо, которое оказывается далеко не тем местом, которое представляешь себе при этом слове. Чтобы весь этот ужас вписывался в картину, не стоит забывать, что действие романа происходит в 90-х.

— Значит, душа действительно существует… Некая частица нас, способная пережить смерть? – Ее родители, особенно мать, были глубоко верующими людьми, и теперь в ее голосе появляются раздраженные нотки, как всегда, когда речь заходит о религиозных идеях. Гейл ужасает мысль о слащавом маленьком херувиме души, на крыльях летящем к вечному покою.

Может показаться, что череда событий романа нелогична и бессвязна: события происходят невпопад, часто не поддаваясь логике, но все что будет происходить с Джереми – приведет его в нужное место. На больничную койку к маленькому мальчику, у которого в жизни не было ничего хорошего. Эта встреча станет для обоих роковой и наконец откроет глаза читателю к чему вели все события до нее. В некотором роде трогательный момент, подтверждающий, что даже самые суровые испытания в конце приведут к хорошему (в некотором роде) финалу.

Умереть, закончиться, перестать существовать – эта идея для меня просто не существовала до их мрачных откровений. Даже теперь она тревожит меня своим гнетущим иррациональным императивом. В то же время она интригует и даже манит меня, и я невольно задаюсь вопросом: может быть, истинным плодом древа, запретным для Адама и Евы в тех волшебных сказках, которые в детстве так усердно вдалбливали Гейл родители, было не знание, как утверждала легенда, а сама смерть? Смерть могла вызывать интерес у божества, которое было лишено даже сна, присматривая за своим творением. Но для Гейл эта идея лишена привлекательности.

Качество серии вернулось к привычному стандарту: после нескольких романов с коричневыми страницами, в этом нас встретили уже привычные тонкие белые листы, просвечиваемые на свету, но с хорошей печатью. Обложка притягательная, белая рамка как и в других книгах серии. Настаивать на правильности научных терминов не будем, но отторжения или ощущения «неправильности» при прочтении перевод не вызывал. Не всегда текст находится по центру страницы, но это не критично.

Квантовая механика утверждает, что энергия и материя – их мельчайшие доли – иногда ведут себя как волны, а иногда – как частицы. Все зависит от способа наблюдения. Но в квантовой механике есть один пугающий, сверхъестественный аспект, который так и е принял Эйнштейн… и который состоит в том, что сам акт наблюдения делает наблюдаемый объект волной или частицей.

При всей своей мрачности – это история любви. Любви, которой неподвластны законы физики, которая всегда живет в памяти и сердце. У этой любви нет хорошего финала, но в ней можно увидеть надежду и обрести покой. Покой, который заполнит пустоту утраты, и который покажет, что все не зря. Роман произвел на нас впечатление. На удивление, в серии «Вселенная Стивена Кинга» выходит много интересных книг: роман «Полый человек» мы очень рекомендуем, как и другие книги серии.

И чистая математика, и чистая любовь полностью зависят от наблюдателя – можно даже сказать, генерируются наблюдателем, и хотя в памяти Джереми я вижу утверждение нескольких математиков – например, Курта Геделя, - что математические сущности существуют независимо от человеческого разума, подобно тому, как звезды не погаснут, если исчезнут все наблюдающие  за ними астрономы, я все равно предпочитаю отвергнуть платонизм Геделя в пользу формализма Джереми. То есть числа и их математические взаимоотношения представляют собой просто набор придуманных человеком абстракций и правил манипуляции с этими символами.